Сёма мечтал съездить в Сочи и оттянуться по полной. Я же уже тогда кумарил, и доза была три грамма в день. Мне нужны были деньги больше, чем воздух, и мы решили бомбануть хату одного буржуя.
В 90-х, когда все наши начали колоться, я с презрением смотрел на их слабость, мне было противно видеть, как у них дрожат руки, противны были и их обдолбанные рожи, но они были «наши» с района, и мы росли вместе с детского сада. Я же тогда придерживался теории поголовного пьянства как национальной русской идеи.
В армию пошел с гордостью, хотя знал, что мать дала денег, чтобы я не загремел в горячие точки. Попал в ВВС, Капустин Яр. Дрался до тех пор, пока не стали уважать и бояться. Там впервые попробовал шмаль — понравилось от безделья как что-то новое и неизведанное.
Вернувшись из армии, пошел работать водилой. По тем временам камазисты хорошо жили. Хорошо жил и я. Познакомился с девушкой, встречались, когда дело дошло до женитьбы, то в один прекрасный день её застал с другим в постели. Мне тогда рейс поменяли с дальнобойки на область. Не ждали они меня, короче… Её не тронул и пальцем, а его выкинул в окно второго этажа. Потом я узнал, что это был участковый. Потом был первый срок за оказание сопротивления сотруднику милиции при исполнении.
На тюрьме особо драться не пришлось, там было много «наших». На тюрьме первый раз укололся героином. Потом освободился, и всё поехало-помчалось куда-то не туда.
За домом буржуя следили дня три, когда тот уехал на очередную «рыбалку», при этом, не забыв взять удочки, чтобы видела жена, я и Сёма одели маски, достали здоровенные ножи и ворвались в дом. Дальше всё было как в замедленном кино — в доме было полно женщин и детей, мы скомандовали, чтобы все ложились на пол. Все плакали и визжали, но выполнили команду. На вопрос: «Где деньги?» одна женщина показала на спальню. Сёма остался присматривать за лежащими на полу, а я кинулся в спальню.
Открываю ногой дверь, заскакиваю в комнату и вижу в конце комнаты у окна деда в инвалидной коляске и вижу его глаза. Такие глаза я видел раньше на старых фотографиях у наших солдат — холодные, напряженные. Потом дед превратился во вспышку, потом из вспышки вышли какие-то люди, и я узнал своих умерших давно бабушку Нюру и папину сестру тётю Свету. Они плакали. А я обрадовался и стал им говорить, что всё хорошо. Потом я стал проваливаться куда-то вниз в бездну и то, что я там видел, не смогу даже описать — это ужас, полный ужас!
Сёма забежал в спальню посмотреть, что случилось и получил свою порцию дроби из второго ствола дедулиного охотничьего ружья. Сёме повезло меньше, дедок уже стрелял в упор.
После ранения в живот обычно не выживают, но я почему-то выжил, и удивлялись врачи. В этот раз мне дали небольшой срок за чистосердечное признание. Так и сказал, что это я убил Сёму, по моей вине. В тюрьме я уже не думал о наркотиках. Освободился досрочно за хорошее поведение. Теперь мечтаю создать семью и мне уже понравилась очень одна милая девушка. Я ей, кажется, тоже нравлюсь, она всегда так стесняется, когда я на неё смотрю. Ещё у неё очень красивый голос, она поет в нашей церкви, куда я хожу почти каждую субботу и воскресение.
Наркотики употреблять очень просто и легко только в начале, потом это становится настоящим адом и выход оттуда у некоторых только через ад. В те времена наркоманы никому не нужны были и небыло реабилитационных центров. Выходили сухими единицы и только через ад!
Сергей Федоренко (письмо опубликовано с разрешения автора).
Источник: http: //novopashin.livejournal.com/478349.html
Фотоальбомы
Видеогалерея
