Слово «зависимость» вызывает страх. Человек, попавший в ее сети, уже не принадлежит себе самому. Он остро нуждается в дополнительных источниках наслаждения, которые со временем перерастают в чудовищные проблемы. В такой ситуации обойтись профессиональной помощью невозможно, нужна психологическая поддержка. Такие люди игнорировали общество, мольбы родителей, бросали и обманывали своих друзей и в итоге остались один на один со своей болезнью.
Из милосердия к попавшим в тяжелую зависимость в 2004 году по благословению Архиепископа Ставропольского и Владикавказского Владыки Феофана в станице Темнолесской был создан Спасо-Преображенский реабилитационный центр. Затем последовали филиалы в Ставрополе, Буденновске, Невинномысске, Георгиевске, Михайловске, Новоалександровске, Изобильном, Пятигорске. Корреспондент «СБ» встретилась с руководителем Спасо-Преображенского реабилитационного центра Николаем Новопашиным.
- Николай Олегович, о пагубном последствии пристрастия к алкоголизму, наркомании, а теперь еще и игромании знают все. Почему на эту скользкую дорожку продолжают ступать все новые и новые люди?
- Слышали такое выражение — «Бери от жизни все и умри молодым“? Неофициальный лозунг части представителей субкультуры в XX веке призывал прожить яркую, насыщенную, но чрезвычайно короткую жизнь. Боюсь, что сегодня происходит то же самое. Телевизор, гламурные журналы показывают красивых людей, блестящие автомобили, яхты и кучу денег. А о том, что нужно долго и упорно работать, чтобы достичь каких-то благ, говорят все реже.
Наркотик или иная другая зависимость создает иллюзию быстрого получения заветного. Ведь многие предпочитают не долгосрочные проекты (где нужно трудиться, что-то создавать в реальности), а одномоментный результат. Некоторые принимают наркотики в тщетной попытке найти в одурманенном состоянии вдохновение. Другие — ощущение удовлетворения после затянувшейся депрессии, которая часто возникает у “клубной» молодежи. Сегодня нередки случаи, когда люди, несмотря на длительной стаж, внезапно лишаются работы. Конечно, бывший летчик не станет наркоманом, а вот когда ему предложат работу таксиста, может попробовать утолить печаль в алкоголе.
- Эмоциональным заболеванием признана и одержимость азартными играми.
- Да, знаю немало людей, которые не играют на деньги, но много времени проводят за компьютерными играми. Когда человек целый день сидит в офисе, его жизнь становится черно-белой. Прыгнуть с парашютом — страшно, записаться на бокс — лень, а адреналина хочется. Битва с воображаемыми противниками на экране кому-то добавляет красок. И это тоже своеобразная зависимость. На мой взгляд, она же проявляется в чрезмерной любви к социальным сетям. Здесь происходит постоянный выплеск негатива, раздраженности, недовольства, что и вытекает в различные митинги и противостояния.
Преобладают гнев и злость, а о милосердии мы стали забывать. Уверен, что лечить нужно не только тело, но и душу, без этого нельзя вернуться к полноценной жизни. А у кого есть многовековой опыт борьбы со страстями? У церкви. Этот опыт мы и применяем в нашем центре.
- Реабилитанты — это как раз те люди, к которым ни у кого уже милосердия не осталось. Наверняка неимоверно сложно наладить с ними контакт?
- Напротив. Ведь зачастую это гораздо более чувствительные и ранимые люди, чем все остальные. Немало примеров, когда молодой человек бросал девушку по какой-то причине и не мог остаться равнодушным к ее переживаниям после расставания. Заканчивалось все плачевно.
Они хотят изменить свою жизнь, но не могут. И основная причина — в бездуховности и безнравственности, люди просто не знают, куда им идти. Поэтому мы стараемся ориентировать своих ребят на помощь другим. В сильные морозы принимали участие в акции «Милосердие». Совместно с Министерством труда и социальной защиты помогали бездомным пережить холода, перевезти их в Свистухинский центр социальной адаптации. И делалось это с конкретной целью, чтобы наши реабилитанты увидели, какими они были совсем недавно. Помогая другим, мы исцеляемся сами.
- Известно, что первый центр вы создавали на территории заброшенного помещения ученической бригады, где не было даже дверей и окон. Теперь там находится благоустроенное хозяйство. Как все это финансируется?
- Механизма поддержки нет. Нам приходится рассчитывать на себя. Подсобное хозяйство обеспечивает послушников центра едой. Кроме того, лошади, коровы, бараны, кролики, свиньи, нутрии, куры — все это требует ухода. Мы обрабатываем землю, выращиваем в заброшенных садах фрукты. Живем так, как жили в казачьей станице сотню лет назад. Нужно все время работать, что-то делать.
Наркомания — это крайняя степень распущенности. А любое исцеление зависимости начинается через труд. Этому же способствует монастырский устав, определенный распорядок дня.
- И как долго реабилитанты остаются в центре?
- От недели до 3-5 лет. Многим некуда идти, некуда возвращаться. Они проигрывают крупные суммы денег, в качестве расплаты отдают свое жилье. Не забывайте, что зависимым людям очень сложно вернуться в общество, потому что со всех сторон их поджидают опасности — в подъезде ждут друзья-собутыльники, а во дворе — сомнительные компании. Поэтому мы стараемся оказывать нашим выпускникам помощь в трудоустройстве, поступлении в вузы.
- Вы сказали, что финансирование отсутствует. Неужели у центра нет спонсоров, готовых оказать хотя бы минимальную помощь?
- Поймите, что наркоманы и алкоголики — наиболее социально-незащищенный слой. Кто им будет помогать? Ведь как размышляют многие: они трудились, зарабатывали на хлеб, работали по ночам, а зависимые люди жили в это время в свое удовольствие. Почему они должны оказывать им помощь? Лучше отдать деньги сиротам, детям, страдающим ДЦП, или инвалидам. И хорошо, если размышляют так. Есть и те, кто устал от поездок на Бали, прогулок по Парижу, их ничего не радует, они видели уже все. И свои деньги при этом вкладывают только в проекты, приносящие выгоду. Они делают что-то не из милосердия, а из-за желания наживы.
Для многих наркозависимые — проблема, которую предпочитают не видеть и не слышать. А людей, которые хотят измениться и вернуться к прежней жизни, стараются не просто изолировать, а вовсе не замечать.
- Николай Олегович, недавно вы стали депутатом Думы Ставропольского края. Это как-то помогло инициировать проекты, связанные с реабилитацией зависимых или мерами профилактики?
- В конце декабря 2011 года на заседании региональной Думы депутаты края приняли закон, запрещающий свободную продажу в аптеках кодеиносодержащих препаратов, из которых производится наркотик дезоморфин. Многие с этим решением не согласны, до сих пор вопрос регулярно поднимается. Но на самом деле запрет позволит спасти сотни жизней. Этот наркотик вызывает сильную зависимость уже после первого применения, а популярность он приобрел из-за своей легкой доступности.
Сейчас мы работаем над созданием общественных организаций — «Здоровое поколение Кавказа“ (под крылом Пятигорской и Черкесской епархии) и “Здоровое Ставрополье» (Ставропольская и Невинномысская епархия). Планируется, что в дальнейшем последняя станет губернаторской программой, которая будет включать профилактику наркомании, реабилитационные мероприятия, социальную работу.
Получается, что работа центра постепенно переходит на государственный уровень. С одной стороны, это замечательно, появится ресурс, который поможет улучшить работу, сделать ее более продуктивной, с другой — с тех пор как я пришел в Думу, ситуация изменилась. Многие перестали помогать, потому что находятся в политической оппозиции. И это я не могу понять, ведь в борьбе против зависимости нужна совместная работа. А так каждый кивает на своего соседа и считает, что это его проблема.
Дарья Дараганова «Ставропольский Бизнес»
Фотоальбомы
Видеогалерея
