Почему запретили безрецептурную продажу кодеиносодержащих лекарств? Кто-то до сих пор, словно ходя по кругу, продолжает задаваться этим вопросом. Для кого-то ответ давно очевиден. А некоторые до сих пор проклинают «колёса», переехавшие и раздавившие им хребет. Помимо растущего в геометрической прогрессии числа дезоморфинщиков, немало и тех, кто просто «тихо-мирно» торчит на аптечных препаратах. Настолько тихо, что окружающие подчас могут не сразу заметить, что человек погиб (сторчался, как говорят сами наркоманы) буквально у всех на глазах. Ходил и ходил себе в аптеку, как на работу, а обернулось всё в итоге трагедией. Аптечная наркомания, помимо прочего, опасна именно своей обыденностью и неприметностью. Подобно раковой опухоли, о которой долгое время можно даже не догадываться, пока последствия станут необратимыми.
Эта краткая история наркомании писалась не только от имени самого автора, но и имеет разные отсылки на пережитое её знакомыми и знакомыми знакомых. Однако, история настолько типична, что даже не имеет значения — один ли у неё автор, или тысячи безымянных наркоманов, от которых после смерти не остаётся ни имени, ни доброй памяти. Рассказ ведётся от женского лица, и женская наркомания, увы, давно уже не экзотика и не редкость. Порой, она ещё опаснее и стремительнее мужской, сказывается женская эмоциональность, играя на которой наркотики ещё быстрее подтачивают волю. Этот рассказ так и называется:
ИСТОРИЯ ОДНОГО КОЛЁСНИКА
Здравствуйте. Здравствуйте все, кто будет это читать. Вот она я, полностью откровенна перед вами, и вот моя история. Мне 22 года. Употреблять наркотики я начала где-то в году 2007, то есть, уже три года, почти четыре. Но сказать конкретно, что именно вот тогда я начала, будет немного неправильным, потому что до этого всё было, как и у всех, — алкоголь, табак, травка и т.п. Правда, ничего более «серьезного» не было. Надо сказать, что я всегда интересовалась всеми этими «делами“: неестественным состоянием человека, человек в состоянии кайфа, какого-то удовольствия, вызванного чем-либо, и вообще медициной во всех ее направлениях.
Вообще, меня интересовало всё, касающееся непосредственно химических веществ, лекарств, препаратов, ну — наркотиков, если можно так назвать всё это. Мне почему-то всегда хотелось всё перепробовать, хотя я знала, что всё это чревато. Я даже думала одно время и собиралась поступать в медицинский, на фармацевтический факультет, но раздумала...
…Так вот, собственно, и начало истории. Одним летним вечером, моя подруга предложила вместе закинуться и пойти на дискотеку. Не знаю, почему я согласилась, просто было любопытно, наверное… Надо сказать, что тогда я начала общаться с компанией, имеющей не очень хорошую и “чистую» репутацию.…Ну, в общем, всё как обычно, история типична, как и всегда это бывает…
И тогда первый раз мы и кинули колеса, т.е. закинулись таблетками. Помню, я всё ждала, что же будет, как это на меня подействует... Но потом все мысли как-то улетучились, испарились, и я осталась наедине со своим состоянием -, а состояние это назвать можно никак не иначе, нежели как кайфом. Глубоким, ровным, чистым кайфом, прямо таки, можно сказать, каким-то стерильным медицинским кайфом. Не буду дальше расписывать, как и что было со мной сразу потом. В общем, это стало продолжаться.
Уже каждый раз, идя на дискотеку, мы кидали колеса. Мне тогда было еще не всё равно, что обо мне подумают, но некая завеса тайны добавляла своего «шарма», и общий секрет объединяли нас, тех, кто знал о наркоте — как и где можно у кого достать и как употребить. Я перепробовала за этот период много чего: и жевала маковую соломку, пробовала и ширку, ханку, раствор опия — «черный», как мы его называли; могла вмазаться «винтом» — первитином, «джефом“ — эфедрином, но это было редко, а чаще я принимала разные наркотические колеса, растворы, — смотря, в каком виде был сам наркотический препарат.
А когда ничего не было из “нормальных» препаратов, то мы, например, бодяжили «мульку» из примитивного «Колдакта» или просто хавали так «Терпинкод», «Колдфлю», «Теофедрин», «Сиднокарб», «Паркопан», — короче, дерьмо, в общем, всякое такое. Вычислялись аптеки, где можно было достать без рецепта. Если нет, то подделывались нами и рецепты.
Подсознательно, или не знаю как, что ли боялась уколов, и самого факта проникновения шприца под кожу, в вену…. — наверное, поэтому я и не стала инъекционной наркоманкой, а подсела на колеса. Мне лично кайф был по приколу от таблеток -, а конкретно от кодеина, промедола, трамадола, — они считались в нашей среде типа «легкой» наркотой, а я все-таки не хотела подсаживаться на иглу, видя на своих глазах «пример“ своих друзей, которые уже плотно сидели на игле. Вот так я и увлеклась киданием колес.
Честно сказать, принимая колеса, можно немного дольше продержаться в “наркоманской лестнице» жизни. Потому что если ты колешься — это уже понятно, что край, и к чему приведет. А колеса — они хитрее, — они лишь постепенно завлекают в свои сети. И ты не замечаешь, как попадаешь в систему — тебе становится нужно все больше и больше наркотика, в то время когда если ты мажешься по вене, ты сразу сам понимаешь, что в системе. Да и колеса дают немного другой, в смысле «более активно-возможный, жизненный», если так можно выразиться, кайф — то есть ты можешь общаться с людьми (твое состояние под кайфом вряд ли заметит несведущий человек), можешь работать, причем намного более продуктивно, чем когда ты трезв, можешь вообще сделать столько всего, сколько никогда трезвым бы не сделал. Всё у тебя тогда получается, тебя переполняют эмоции, чувства доброты, альтруизма, любви ко всем людям, всесильности, всезнания, ты всё можешь — просто буквально всё, что тебя ни попросят. Огромный прилив энергии и относительно долго не проходящая и не угасающая эйфория… Вот на что я подсела, на такой кайф.…Слава богу, в ту пору всякие болезни обошли меня стороной.
…Но через года полтора такой жизни у меня начались проблемы — что-то замечали родители, мать кричала, что не выпустит меня на улицу — но, прежде всего из-за той компании, с кем я общалась, а не из-за наркотиков — она тогда еще не знала, или делала вид, что не замечает, не хотела верить. Не хотела верить в то, что её доченька, ее маленькая хорошенькая девочка может так поступать и связаться с какими-то наркоманами — она этого вообще не допускала.…Конечно, сейчас она об этом горько жалеет…
От меня стали отворачиваться все мои бывшие друзья -, а если быть уж совсем честной, то это сначала я их сама от себя «прогнала» — потому что, (будем честными) они мешали мне находить кайф и общаться с моими «друзьями»-наркоманами. Мне казалось, что теперь все эти бывшие старые друзья ничего не понимают в этой жизни и что мы, моя новая компания, гораздо более умудрены жизнью и опытом -…но это была всего лишь пелена, пелена на глазах.
Мои старые подруги, зная, что со мной происходит, уже не зная, что дальше делать, как спасти меня от всего этого, угрожали мне тем, что расскажут всё моим родителям. Я плевала на это, хотя, конечно, в душе немного побаивалась этого. И это таки произошло. Одна моя бывшая лучшая подруга рассказала всё моей матери. Было тогда всё: и скандалы, слезы — и мои, и матери, и подруг, и моих сестер родных…, и объяснения, и клятвенные обещания всё прекратить. Но это были только слова. Хотя я тогда надеялась, что сдержу все свои слова. Но это было тогда, в первый раз. Впервые тогда я почувствовала, что наркотики прочно вошли в мою жизнь и даже более того — заняли там ведущее место. И от этого мне тогда, помню, на некоторое время вдруг стало страшно.
Прошло время, где-то еще год... И дальше стали происходить одна за другой ужасные вещи: на моих глазах гибли мои друзья — кто от передозировки, кого сажали надолго — то есть его жизнь была уже заранее надломлена тюрьмой, а те, которые кололись, умирали быстрее всех… Мне было тогда очень больно, страшно, темно всё вокруг, ни просвета…такое было впечатление, что болела сама душа, жутко щемило что-то внутри…
Так, постепенно, наступило время, когда уже я просыпалась по утрам с мыслью о том, где бы достать денег на наркотик. Ведь подсевшему наркоману, хоть на что угодно, но каждый деньги нужны деньги, чтобы купить себе новую дозу. Иначе будет плохо — неизбежно начинается «ломка».…Когда ты на системе, — зависишь от наркотика сильно, для тебя нет ничего ужаснее отсутствия наркотика и ничего ужасней «ломки».
Я перестала следить за собой — ну не совсем, но не так, как делала это раньше, — теперь мне просто всё чаще думалось: «А зачем это?», либо не думалось никак…, и вообще, вокруг все было совершенно чужим. Даже твои близкие и родные. Даже они были мне пофиг! Стыдно в этом признаваться, стыдно вообще признавать, что у тебя такая жизнь, но я ничего не могу поделать — такова я и такова моя жизнь. Последние полгода мне стало мало даже того, что я принимала, хотя я и постоянно увеличивала дозу — я дошла до 40-50 (!!!) колес, таблеток за раз, это была моя одинарная доза! От такой дозы нормальный человек бы…не знаю, чтобы с ним было бы, но я чувствовала лишь кайф…
Я уж ничего, можно сказать, не боялась и не стыдилась, мне было попросту плевать — колеса закидывались и на дискотеках, в клубах, прямо на улице, — то есть на людях. А мне это было уже пофиг абсолютно. Во мне осталось только какое-то звериное, животное желание, жажда кайфа, моего кайфа.
Лежа в клинике, постоянно со мной жила мысль о том, что вот когда я выйду, я сразу же стану «мутить». И это при всем при том, что я давала клятвы, говорила, что все в последний раз, и после больницы — всё, начинаю новую жизнь.
Но…никогда не верьте наркоману. Никогда. Потому что им руководит не нормальное человеческое сознание, а звериное желание кайфа. Это я по себе знаю. В клинике я, проклиная себя каждый раз при этом, все равно ложилась и просыпалась с мыслью о наркотике. Я знала: если сама не захочу, не решу раз и навсегда, что прекращу всё это, — то не брошу НИ-КОГ-ДА!
…Вот так и живу… И всё чаще склоняюсь к мысли, что, блин, мне наверное так и суждено прожигать так свою жизнь — судьба моя такая! … Может, это неосознанное оправдание себя, своих действий, может…но мне пофиг. Я всё еще не потеряла человеческий облик, кое-что от человека во мне, я имею ввиду мою душу, еще осталось. Особенно в такие вот «моменты просветления». Иногда выпиваю — это, в принципе, стало моей второй натурой, если так конечно можно выразиться. Раньше я вообще не пила, ну практически не пила, очень редко, а сейчас стала выпивать всё чаще — причем по любому поводу, и еще и с самого утра могу выпить.
Еще я стала ловить себя на мысли, что постоянно ищу жалость, как бы сочувствие к себе. Чувство жалости, вызываемое мной в других людях, время от времени «подпитывает» меня, что и дает мне силы жить дальше. И еще, ведь самолюбование, или как это назвать еще — самовлюбленность, что ли, ну в общем, это чувство испытывают все наркоманы, хотя, с другой стороны, они думают, что ненавидят себя.
…Вот и всё. Всё, что вы прочли, и есть краткая история моей жизни. С самого начала моего наркоманского «забега“. Это как на “старте»- ты стартуешь, бежишь, но с дорожки уже не можешь сойти, правда и до финиша многие не доходят… Так и здесь, с нами.
Одно только еще слово всем родителям, вдруг кто-то из них прочел это мое откровение: я вам вот что скажу — только вы в состоянии уберечь своего ребенка от этой пропасти! Поверьте мне, я на своем личном опыте убедилась в этом и знаю точно. Если бы, к примеру, моя мать еще тогда, когда у меня появилась та «плохая» компания, разогнала бы к чертям их, а меня подержала бы некоторое время дома, стала бы наказывать меня за провинности, перестала давать деньги на карманные расходы, перестала бы покупать любую одежду — то многое бы изменилось, и возможно, я сейчас бы не писала этого письма. Делайте что угодно — увозите ваше чадо из того города, где его настигли эти проблемы. Как подскажет вам ваше сердце, так и поступайте.
Но я не виню в своих проблемах сейчас никого. Я отвечаю сама за себя, вот и всё. Насколько могу, отвечаю.
Такова моя история. Хочется в конце сказать что-нибудь оптимистическое, или что-то типа — «Не повторяйте моих ошибок!», «Не делайте того, что делала я!»… -, но опять же, — у кого что в голове, то не выбьешь. Как и чего человек собственно хочет, то с ним и будет, — такова наша с вами природа, не нами это придумано, и не мы первые… И все это знают, это непреложная истина. Так-то. Так что я могу вам сказать напоследок… — наверное, живите, и думайте о своей жизни, думайте чаще обо всём хорошем…
Искренне, с любовью ко всем людям.
Никому неизвестная.
Фотоальбомы
Видеогалерея
